У крайней линии - Виталий Полищук

– Вы поймите, Иван Иванович, дело-то наше не имеет судебной перспективы! – говорил ему Поперечный. – Судите сами – кого мы с вами разыскиваем? Преступников? Тогда назовите мне признаки какого-либо преступления из нашего Уголовного кодекса, под которое они подпадают! Ах, убили множество наших солдат, в том числе уничтожили роту ВДВ? Так это сделали солдаты-саперы, которые ныне мертвы, тела их – в морге города Ростова. Переселяются из тела в тело? Так нет такого преступления! И адвокаты развалят такое дело в суде моментально – да что там, ни один прокурор не подпишет обвинительное заключение для передачи дела в суд!

Так что официальный следователь лишь тогда приступит к расследованию, когда мы найдем улики, свидетельствующие о совершении преступления! Но это вряд ли произойдет, и «питбуль» это понимает. Максимум, что мы можем сделать – это найти всех шестерых, и убедившись, что это уже не люди – уничтожить их!

– Это как! – Стеклышки очков на носу Генцеля моментально запотели. – Как – уничтожить?

– Физически! Молча, не рассусоливая, расстрелять их, лучше бы – из пулеметов! Для надежности!

И Генцель тогда, помнится, обратил внимания на жесткое выражение лица майора ГРУ.

– Но это… убийство? – прошептал Иван Иванович.

На что Петр Петрович ему ответил:

– А они, переселяясь в новое тело, разве не убивают владельца этого тела? Ведь фактически убивают! Но юридически-то – вовсе нет, тело-то остается живым? И что же нам делать? Нам, двум военным юристам? Наблюдать, как они будут убивать раз за разом все новых и новых людей?

– Но ведь тела остаются живыми?

– А те, которые остаются после очередного переселения? – Петр Петрович закурил. – Они-то мертвые? После переселения-то? Только убийц, вещественных, юридически обозначаемых признаками по закону, убийц ведь для суда нет! И не будет!

И, жестко размяв окурок сигареты в пепельнице, сказал:

– Так что придется карать по законам военного времени! Без суда и прочих юридических формальностей. Враг – значит, к стенке его!

Помнится, Генцель тогда уточнил:

– Это официальная точка зрения руководства?

Поперечный расхохотался, дивясь наивности коллеги и друга:

– Конечно, нет! Но вот именно ею мы и будем руководствоваться! А Гандобин… у него очень тяжелая роль – он прикрывает нас! В случае, если вмешаются какие-нибудь правозащитники. Или журналисты… У него в Москве репутация честнейшего человека, вот он и куксится, ведь если что – ему придется врать! А он этого страшно не любит…

И все-таки Генцель испытывал неудобство. Он ведь был и оставался по натуре п р о к у р о р с к и м, привык все делать согласно закону и по правилам. Поэтому сегодня в который уже раз упомянул прямо с раннего утра о своем неопределенном статусе. И о вполне обозначенном законом следователе по делу Гандобине-«питбуле».

– Иван Иванович, успокойтесь вы! – наконец, оторвался от бумаг Поперечный. – Следователь вы! Правда, неофициально, а как же иначе-то? Ведь официально вы сейчас по-прежнему находитесь в Чечне, в штабе родной Н-ской дивизии, и изучаете не крайне любопытные бумаги и прочие документы, а листаете пыльные армейские дознавательские дела… Так что здесь вас нет!

И продолжил чуть погодя, выждав, когда Генцель закончит возмущенно протирать стекла своих очков:

– Давайте лучше вновь обсудим все по порядку – что было, что у нас есть, и что нам нужно узнать и кого искать.

– Да сколько же можно! – возмутился Иван Иванович. – Ведь сто раз уже…

– Давайте в сто первый раз! А потом – сто второй, и так далее. Пока не придумаем, что же нам делать далее?

– Продолжать искать, конечно! – возбужденным голосом ответил Генцель.

– Ко-о-го? – протянул Поперечный. – Ну, кого?

И твердо сказал, когда Генцель ему в ответ лишь молча пожал плечами:

– То-то же! Так что – давайте все сначала! И по порядку!

– Ну, что? – начал рассуждение «по порядку» Генцель. – Начнем с солдат-саперов. Мы точно знаем, что шесть солдат российской армии под воздействием чего-то из космоса внутренне изменились, изготовили какие-то приспособления из листов алюминия и радиодеталей со свалки и затем оказались на холме с колодцем вдалеке от расположения своей части. Вместе с остальными товарищами-саперами.

Некоторое время отделение аккуратно выполняло обязанности по разминированию окружающей местности, о чем докладывал сержант – командир группы… И все здесь шло без видимых изменений…

– Не факт! – перебил его Поперечный. Он внимательно слушал Ивана Ивановича, покуривая сигарету. – Мы не знаем точно, а может быть, наши оборотни параллельно с разминированием делали еще что-то… Например, обследовали колодец? Так что это – всего лишь наши предположения…

– Ан не-е-ет! – ответил Иван Иванович. В таких вот обсуждениях Поперечный всегда играл роль скептика, а Генцель – должен был убеждать его. Так оттачивались в спорах аргументы. – Каждый вечер в штаб батальона докладывал по радиостанции сержант Булдаков. А он, во-первых, не был среди шестерки военнослужащих, ходивших в самоволку за самогоном, и по этой причине воздействию из космоса не подвергался. Во-вторых, именно он успел выкрикнуть в эфир: «Это уже не они!» – эксперты подтвердили – фраза произнесена голосом Булдакова. И в-третьих, среди тел, найденных нами у колодца и по заключению экспертов – воевавших с боевиками Джегадина, командира отделения не было – он, скорее всего, уже лежал на дне колодца вместе с другими своими пятью товарищами.

– Ну, хорошо! – Поперечный затушил окурок, встал из-за стола и подошел к тумбочке. Налил в чайник воду из графина и включил его. – Что дальше?

– А дальше я перейду прямо к оборотням – пассажирам рейсового микроавтобуса «Карабулак—Надтеречный».

Упомяну, что о деталях преобразования в оборотней шестерки боевиков из отряда Джегадина мы ничего не знаем. А фактом является следующее.

Пройдя через подземный ход, шесть боевиков-оборотней вышли на поверхность в районе шоссе Карабулак – Надтеречный. Оставив за спиной шесть трупов саперов – теперь уже бывших оборотней. В это примерно время из Карабулака отправилась в очередной рейс Газель с пассажирами.

На полпути до места встречи с боевиками автобус покинул один из пассажиров – Рафик Расулов. Он поднялся в горы и сейчас вместе со своим дедушкой пасет овец – это проверено и подтверждено.

Остальные пассажиры – три женщины и шестеро мужчин доехали до места встречи с боевиками. Процесс передачи свойств оборотней от боевиков – шестерым мужчинам мы опять-таки не знаем. Предположительно достаточно было им коснуться какой-либо части тела каждого из пассажиров-мужчин, чтобы те превратились в нелюдей. А боевики при этом умерли.